Об истории Ленинградского морского порта, о текущем состоянии портового хозяйства и о насущных задачах, стоящих перед портовиками города на Неве, накануне писала и «Ленинградская правда». Далее приведем несколько выдержек из статьи с незатейливым названием «Морской порт»:

В этот день городские газеты рассказали ленинградцам о том, как тезисы недавно принятого постановления Ленгорисполкома «О мероприятиях по улучшению внешнего благоустройства Ленинграда» начали воплощаться в реальные дела:

Синематограф и театр миниатюр «Олимпия» открылся в 1914 году на Забалканском проспекте (в годы войны — Международный пр.; совр. адрес — Московский пр., 44). После революции здесь продолжили крутить фильмы, а вокруг здания, уже при НЭПе, расположились торговые ряды Клинского рынка, а впоследствии и колхозная ярмарка.

В январе 1942 года рынок и кинотеатр сгорели при пожарах, начавшихся в результате вражеских бомбардировок. К расчистке территории приступили лишь в апреле 1945 года, однако разрушенное здание кинотеатра решили не восстанавливать, а вместо него разбить в этом месте городской сад. Так всего год спустя на участке, ограниченном Международным, Клинским, Малодетскосельским проспектами и Батайским переулком, возник сад площадью в 6 га. Еще через два года по периметру сада будет установлена обрамляющая роскошная ограда, поставленная на цоколь из белого путиловского камня. Новому саду присвоили имя А. С. Грибоедова, но это название не прижилось — ленинградцы упорно именовали сад более привычным, старорежимным именем «Олимпия».

Накануне юбилея Ильича для посетителей вновь открылся музей «Шалаш» в Разливе. Как гласила официальная лениниана, в сарае, а затем в шалаше на берегу озера Сестрорецкий Разлив будущий вождь мирового пролетариата скрывался от полиции в июле 1917 года. Согласно общепринятой версии, Ленин прожил здесь почти месяц, много писал, общался с товарищами и готовил мировую революцию, первую искру которой зажег три месяца спустя в Петрограде.

Ордер на арест Ульянова (Ленина) был выдан 7 июля 1917 года. Узнав об этом, боевые товарищи потребовали, чтобы Ильич перешел на нелегальное положение. В тот же вечер домой, на квартиру М. Т. Елизарова, что на Петроградской стороне, Ленин, в отличие от своей супруги, не вернулся. В следующий раз с Надеждой Константиновной они увидятся только в октябре.

Несколько дней Ленин скрывался у друзей, и лишь 9 числа решился покинуть столицу. Заботу о вожде поручили рабочему Сестрорецкого завода Н. И. Емельянову, члену партии с 1904 года, человеку проверенному и надежному. Беглецы выбирались из города на последнем поезде, уходившем с Приморского вокзала (ныне не существует; располагался на месте д. 15 по Приморскому пр., около ст. метро «Черная речка»), и на станцию Разлив прибыли только в 4 часа утра. Поначалу Емельянов поселил Ленина с сопровождавшим того тов. Зиновьевым на чердак своего сарая, но вскоре внимательные взгляды соседей заставили конспираторов переправиться на северный берег озера. Там они взялись изображать финнов, заготавливающих сено и не говорящих по-русски. Периодически товарищей по несчастью навещали связные, но вскоре даже явки на Карельском перешейке сделались опасными, и в начале августа революционеры переправились в Финляндию…

После Октябрьской революции Емельянов занимал высокие посты в Москве, некоторое время даже возглавлял Сестрорецкий горсовет и райком партии. Именно тогда, в 1925 году, возле его дома был организован музей «Сарай Емельяновых», который в просветительских целях посещали молодые коммунисты, знакомясь с аскетическим бытом вождя мирового пролетариата. Для пущей наглядности невдалеке возвели копию шалаша. Первые экскурсии по этим сакральным местам водил сам Николай Емельянов. В наши дни историки фиксируют некоторые странности в «шалашной» легенде. Во-первых, в окрестностях Разлива известны и другие места, где скрывался Ленин. Во-вторых, многим кажется нелепым интенсивное литературное творчество в условиях пасторального шалаша. (Возможно, вождь там всего-навсего пару раз переночевал.)

Тем не менее миф о шалаше оказался востребован. В ознаменование 11-й годовщины (15 июля 1928 года) на месте, указанном Емельяновым, был открыт памятник «Шалаш» — конструктивистский монумент-трибуна, спроектированный архитектором А. И. Гегелло, одним из самых талантливых советских зодчих. Два мегалитических параллелепипеда подперты с одной стороны массивными ступенями, отсылающими к древнеегипетским постройкам, а с другой — пирамидальным шалашом с прорисовкой ветвей и дверью в новый мир. Очевидные отсылки к христианскому вертепу, видимо, подчеркивали взгляд в вечность. На памятнике значилось «ЛЕНИНУ» и за углом: «НА МЕСТЕ, где в июле и августе 1917 ГОДА в шалаше из ветвей СКРЫВАЛСЯ от преследования буржуазии ВОЖДЬ мирового октября и писал свою книгу "Государство и революция", — на память об этом ПОСТАВИЛИ МЫ ШАЛАШ ИЗ ГРАНИТА...»

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 апреля 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Гуманенко Владимиру Поликарповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В 1943 году отряду катерщиков под командованием Гуманенко присвоено почетное звание «гвардейцев». За период 1943–1944 гг. отряд Гуманенко потопил еще 20 кораблей противника, осуществил десанты на острова Эфель, Даго и в Таллинский порт, где принимал участие в освобождении городов Прибалтики...

После войны Владимир Поликарпович окончил Каспийское высшее военно-морское училище, в 1956 году — академические курсы офицерского состава при Военно-морской академии. С 1962 года капитан 1-го ранга Гуманенко в запасе, затем вышел в отставку. Скончался 17 февраля 1982 года в Ленинграде, похоронен на Южном кладбище.

Ист. — интернет-портал «Краеведение Таврии»

Олейников Николай Яковлевич (1904–1982). Родился в г. Тамбове. Окончил Ленинградскую промакадемию (1938). С 1930 года работал на заводе № 196 («Судмех»): начальник цеха, главный инженер (1938), директор. Осуществлял руководство строительством подводных кораблей и изготовлением судовых механизмов и машин различного назначения. В первые месяцы Великой Отечественной войны в кратчайшие сроки организовал выполнение фронтовых заказов: изготовление снарядов, авиабомб, мин, лафетов для пушек, броневых дотов и другой военной продукции, а также продолжение строительства боевых кораблей. В 1942-м назначен директором судостроительного завода № 194 (Адмиралтейского). Под руководством Олейникова велась постройка серии самоходных плашкоутов и шхерных мониторов, строительство и сдача подводной лодки К-52. С 1944 — директор Балтийского судостроительного завода... В условиях блокады Ленинграда осуществил руководство достройкой и сдачей флоту двух крейсерских подводных лодок, а также постройкой серии малых тральщиков. После войны — первый заместитель министра судостроительной промышленности СССР (1946–1948), директор судостроительного завода «Янтарь» в Калининграде.

Ист. — А. И. Мелуа «Энциклопедия "Инженеры Санкт-Петербурга"»

Критические замечания в адрес треста «Ленгороформление», равно как ленинградского Главпочтамта и местного отделения «Союзпечати», городскими властями будут услышаны. В итоге почтовиков обяжут доставлять издания в почтовые отделения не позднее чем через полтора часа после выхода газет из печати, а на предприятия и индивидуальным подписчикам — через 2 часа после доставки газет в почтовые отделения.

Даже в блокадные дни в Ленинграде продолжало выходить более 40 газет. Печатались «Ленинградская правда», «Смена», «На страже Родины»... Издавались журналы «Звезда» и «Ленинград», а для детей — «Костер». Выпускались специальные газеты для народного ополчения, строителей оборонных укреплений, торфоразработчиков, заготовителей леса. Газеты для партизан и населения оккупированных территорий. Также было напечатано более 35 млн листовок и плакатов.

Блокадные газеты выходили регулярно, хотя в начале 1942 года работала только типография им. Володарского, которую постоянно бомбили. Наборщики трудились в тяжелых условиях — температура в цехах опускалась ниже 14 градусов. Печатные машины приходилось приводить в действие вручную. О роли, которую в блокаду отводили газетам, свидетельствует тот факт, что электроэнергию тогда отпускали только предприятиям, работающим для фронта, хлебозаводам и типографиям. Однажды зимой 1942 года из-за нехватки электричества пришлось приостановить выпуск газеты «Смена». Но редакция нашла выход — целый месяц свежие статьи «Смены» читали по радио.

Ист. — «Ваш тайный советник», № 10 (16), 2015