Постановление СНК СССР о выпуске Четвертого военного займа с номинальной суммой 25 млрд рублей будет опубликовано 5 мая 1945 года. Предыдущий, 3-й заём был выпущен год назад: тогда его размещение завершилось уже на следующий день, превысив планируемую сумму на 213 млн руб.

Формально подписка на военные займы носила добровольный характер, но по факту чаще всего оказывалась принудительной. Начиная с 1942 года советские рабочие и служащие ежегодно подписывались на сумму, равную их месячному заработку, которую они должны были выплатить в течение десяти месяцев (удержания по подписке производились ежемесячно). Это был обязательный минимум, тогда как высокооплачиваемые рабочие, стахановцы, коммунисты побуждались начальством подписываться на полтора-два оклада. Офицеры подписывались на 170 % от месячного оклада, а генералы — на 200 %. (Только в 1944–1945 годах военнослужащие РККА и РККФ приобрели облигаций госзаймов на 8 млрд 240 млн рублей.)

Военные займы были выигрышными — их погашение и выплата дохода по облигациям предполагались тиражами (по два ежегодно) с выплатой выигрышей на сумму от 200 до 50 000 рублей. Не выигравшие облигации должны были погашаться по номиналу, но в данном случае, как говорится, имели место нюансы… Всего за годы войны в СССР было размещено госзаймов на общую сумму 81 млрд 500 млн рублей. По ним в бюджет страны поступило 100 млрд 541 млн рублей.

В 1950-х годах на базе «Красного Октября» было создано около 40 фабрик по производству музыкальных инструментов, инструменты с комплектующими по технологии «Красного Октября» производились по всей стране — от Таллина до Владивостока. За семьдесят лет советской власти предприятие в общей сложности изготовило около 400 тысяч пианино и 5–6 тысяч роялей.

В 1992-м «Красный Октябрь» приватизировали. Фабрика вернула себе прежнее звучное имя и стала именоваться ОАО «Фортепианная фабрика «Яков Беккер». Вот только «звучать» уже было не для кого, так как сеть дистрибуции музыкальных инструментов к тому времени перестала существовать. Основные заказчики предприятия — школы, консерватории, клубы — влачили жалкое существование и приобрести ничего не могли, а попытки возрожденного «Якова Беккера» начать самостоятельно сбывать свою продукцию на Запад успехом не увенчались. К 1996 году предприятие накопило долг в 13 млрд неденоминированных рублей, за долги были отключены электричество, газ и вода…

Впрочем, это уже совсем другая, и очень печальная история. История краха и смерти былого «локомотива советской фортепьянной индустрии».

В эти апрельские дни в вузах Ленинграда продолжается защита дипломных проектов:

В конце августа 1941 года Военный совет Ленинградского фронта принял решение об организации госпиталя в главном здании ленинградского Политехнического института. Госпитальные палаты были оборудованы в аудиториях, лабораториях, в актовом зале, а кровати, мебель и постельное белье перевезли из студенческого общежития.

В сентябре в Политехе возобновили учебный процесс, однако занятия часто переносились из аудиторий в общежития и на квартиры преподавателей. К зиме 1941–1942 гг. в группах оставалось по 2–3 студента, а в середине января производственный и учебный процессы остановились полностью. Были законсервированы 1-й и 2-й корпуса, аппарат дирекции разместился в Механическом павильоне. Дотла сгорело студенческое общежитие. Директору Политеха, инженеру-теплотехнику Владимиру Вайнеру (1897–1964) все чаще приходилось ставить подпись под приказами: «Исключить из списков работавших в ЛПИ за смертью». В каждом таком списке значились 10–20 фамилий. Умирали и студенты, а оставшиеся болели дистрофией.

Госпиталь проработал на территории института вплоть до лета 1942 года, а в 1943-м в Политехе вновь возобновились занятия. Поначалу к ним приступили всего 25 человек старшекурсников, обучавшихся по индивидуальным планам, но уже с 1 октября начал заниматься первый курс нового набора (электромеханический, механико-машиностроительный, инженерно-физический, металлургический, инженерно-экономический факультеты; всего — 40 человек). Позднее к ним присоединились еще 70 студентов — преимущественно фронтовики, демобилизованные по ранению, как и упомянутый в процитированной выше заметке студент Розовский.

Осенью 1944 года из эвакуации вернулся основной состав института, и 1 октября в Политехническом институте возобновились полноценные занятия. Вскоре после Победы в институт вернулись более 900 политехников.